Святослав Логинов - Картежник [сборник]

— Что он говорит? — спросила Жаклин Шамо.

— Да так, — уклончиво пробормотал Казин и бочком выскользнул из комнаты.

Бусина коллапсара жгла сквозь брюки, в промежности противно тянуло. Сейчас как долбанет в самом деликатном месте — и собирай шматки и шмотки!

Проклятую бусину Казин завернул в обрывок газеты и уложил в отдельный ящик стола. Надо же, дернул черт, позарился на зазвездную редкость. А Чурка сиятельный — тоже хорош, предупреждать надо, что партнеру втюхиваешь!

Глотнул воды, отдышался, пригладил волосы и вновь постучался в шамовскую каюту. Баронесса сидела возле мерцающего инфоблока. Изображения, которое обычно появлялось рядом с вещулиной, не было.

— Так что там произошло?

— Ну… я же рассказывал… этот син, с которым я судился, я его научил в карты играть, и он теперь казино открыл шикарное. Ну я и зашел посмотреть, что там делается.

— Проигрались?

Столько тихого отчаяния было в этом вопросе, что Казина холодом продрало.

Легко проигрываться в карты простому мужику, больше чем последние порты продуть нельзя. А у наследницы двадцати поколений знатных предков страшные слова «карточный долг» могут и инфаркт вызвать. Если подумать, сколько имений, замков, дворцов, садов и виноградников спустили родовитые бароны за последние четыреста лет, то ущерб получится сравнимый с проигрышем сиятельного Журбана.

Баронесса Шамо, думается, могла бы понять великого мужигу, который предпочел раскроить себе голову электровеником, но не жить неудачником.

— Кто это проигрался? — успокоительно спросил Казин. — Выиграл, и крупно выиграл. Я же в «буру» тридцать лет режусь, а они — без году неделя. Жидковаты они против меня бурить.

— А второй откуда? — задала новый вопрос Жаклин Шамо.

— Какой еще второй? — не понял Казин.

— Кроме вас, еще одного человека показывали.

— Путаешь что-то, — уверенно заявил Казин. — Небось просто гуманоид какой-то.

— Трудно спутать. Он даже одет почти как вы… стиль одежды у вас схож.

Казин оценил стиль своей спецовки и вынужден был признать, что меж звезд такого не встретишь.

— А запись показать можешь?

— Пожалуйста…

Баронесса повернулась к вещулине, что-то переключила (и когда только навостриться успела?), и Казин тихо охнул.

— На него смотрело честное лицо Вохи — бывшего баклана и великого любителя пива. Вот так встреча!

Прослушать дикторский текст и узнать, чем так прославился подсобный рабочий, что его харю на всю Метагалактику транслируют, Казин не успел.

Вещулина звякнула, предупреждая, что получено личное сообщение, и выбросила на стол письмо.

Писано было на суржике, перевода не требовало, так что и Жаклин Шамо могла прочесть удивительное послание:

«Пресветлый Властелин!

С восторгом и гордостью узнали, что Вы вступили во владение Вашим имуществом — системой Эпсилен Геркулеса. Предвидя Вашу Волю, почтительнейше доносим Вам, что все граждане, проживающие на планетах системы, покинут ее в течение 25 часов, после чего можно будет незамедлительно приступить к утилизации негражданского населения.

Счастливы быть Вам полезными.

Совет неграждан системы Эпсилен Геркулеса».

— Ни хрена себе! — воскликнул Казин. — За кого они меня принимают? Я им что, син поганый?

— Надо связаться с Советом неграждан, — подсказала Шамо, — и остановить их. Пусть живут как жили. Этот шаг кажется мне очень важным, таким образом мы можем внедрить в сознание галактической общественности принцип невмешательства в дела слаборазвитых стран…

Казин на пару минут отвлекся, позволяя женщине выговориться, затем сказал:

— Сейчас я им звякну.

Через минуту на месте вещулины возникла шишковатая физиономия незнакомого мужиги.

— Казин у аппарата! — представился властелин.

— Председатель Совета неграждан гражданин Гудан! — отрапортовал шишколицый. — Слушаю вас, господин Казин!

— Получил вашу писульку, — веско начал Казин, — и вот что скажу. Никакой утилизации не будет, пусть люди, то есть мужиги, живут как жили. А то взяли моду: чуть что — утилизация. Ясно?

— Так точно! — ошарашенно доложил Гудан.

— Делами у вас кто управляет?

— Совет неграждан.

— Вот пусть и дальше управляет.

— Так точно!

Мгновение Казин всматривался в верноподданную физиономию Гудана, потом, медленно въехав в ситуацию, переспросил:

— А ты кто такой?

— Председатель совета неграждан гражданин Гудан!

— А как ты в совет попал, гражданин?

— Избран подавляющим большинством голосов. За мою кандидатуру проголосовали семьдесят семь процентов граждан, имеющих право голоса.

— Погоди. У вас что, совет неграждан избирают только граждане?

— Разумеется. Неграждане права голоса не имеют.

— Ну, вы оборзели с вашим гражданством! Вот что, право голоса теперь будет у всех…

— Достигших совершеннолетия, — подсказала Жаклин Шамо.

— …вот именно, у всех, достигших совершеннолетия. И в Совет неграждан пусть избираются только неграждане. Ясно?

— Так точно! Позвольте спросить, когда проводить перевыборы?

— Через двадцать пять часов! — отчеканил Казин. — Так и объявите: вместо утилизации — свободные выборы!

— Слушаюсь, о пресветлый повелитель!

Древняя цивилизация гигантских мужиг отличалась чрезвычайно большой дисперсией свойств. На одного гиганта духа приходилось в среднем двести тысяч мужиг столь мужиковатых, что алкогольный олигофрен рядом с ним покажется светочем мысли. Научили такого окучивать дернавку или панировать желоба, вот он и панирует с пользой для себя и окружающих. А в совете неграждан делать ему нечего. Однако приказ есть приказ. Нашли тех, кто побойчей, и избрали.

И началась в созвездии Геркулеса новая жизнь, анекдоты о которой прогремели на всю обитаемую Вселенную.

Эх, Казин, лучше бы ты их сразу утилизировал!

Как и полагается опытному политику, Жаклин Шамо сначала предотвратила гуманитарную катастрофу в созвездии Геркулеса и лишь потом поинтересовалась причинами, ее вызвавшими.

— Я же сразу сказал, что не проигрался, а выиграл, — оправдываясь, произнес Казин. — Я же не думал, что они сами себя немедля утилизировать примутся.

— Целую планету? — ахнула Жаклин. — Вместе с людьми?